Разглядывая копья и пытаясь понять, не сможет ли она починить их, она случайно бросила взгляд на стену, на еле заметный рисунок, сделанный углем. Там были какие-то кривые линии, помеченные инкарранскими символами. Это было похоже на карту.

Если это и в самом деле карта, она не думала, что сможет воспользоваться ею. Маленькие крабы прорыли в степах так много дыр, что проследить направление линий было почти невозможно, да и краска почти полностью выцвела и осыпалась. Этой карте были сотни — если не тысячи — лет.

— Я, должно быть, нахожусь здесь, — сказала Йом, увидев рисунок, выглядевший как щит с инкарранскими цифрами. — А вот это — тропа, ведущая дальше вперед.

Она провела пальцем вдоль наклонной линии, которая уходила вдаль, затем описывала круг, затем прерывалась и сливалась со спиральной линией, уходившей вниз. Тропа ведет к «мягкому брюху», решила Йом. Но ей показалось, что на карте обозначен более короткий путь — еле заметный след, отмеченный пунктиром.

Короткий путь? Сердце ее забилось сильнее. Габорн, с его бесчисленными дарами метаболизма, конечно, ушел далеко вперед. С ее нынешней скоростью она ни за что не сможет догнать его, чтобы оказаться рядом, когда понадобится помощь. Но если она и в самом деле нашла короткий путь…

Над коротким путем был рисунок, похожий на голову ледниковой гусеницы.

И вдруг она поняла: это старая нора ледниковой гусеницы! Это сократит мой путь на сотню, может, на две сотни миль. Так и будет, если Габорн будет продолжать двигаться по главному туннелю.

Не может быть, чтобы мне так повезло, думала Йом. Даже если когда-то здесь был короткий путь, велика ли вероятность, что он сохранился? Из-за всех этих маленьких крабов стены этого хода должны быть как минимум изрыты, все в дырах и трещинах, а могли и вовсе обвалиться.

Йом изучала рисунок. Рискнуть, что ли, думала она. Она схватила свое чудесным образом обретенное оружие и бросилась вниз по туннелю и вскоре наткнулась на стену, в которой виднелись отверстия, прорытые гигантской ледниковой гусеницей. Каждая нора была трех или четырех футов в диаметре. Над входом в одну из нор был нарисован инкарранский знак. Йом всматривалась в дыру, а свет ее опала плясал по бледным камням.

Проход поворачивал то в одну, то в другую сторону, словно его прокопал сумасшедший. Как она и предполагала, стены были изрыты маленькими крабами, но туннель казался проходимым. Темные растения на ощупь казались резиновыми, и дюжины маисовых червей — зеленых, похожих на слизняков тварей, которые растекались слизью при малейшем прикосновении, — кормились этими листьями. Йом протиснулась в проход, сжимая копье. Всего в ста ярдах от входа туннель падал вниз почти отвесно, как и было нарисовано на карте.

Сердце Йом отчаянно забилось. Чтобы продвигаться вперед, надо было просто упасть — и надеяться, что там, внизу, поверхность, на которую она приземлится, будет достаточно мягкой.

Но она представила себе, что может быть там, внизу, обвал, перегородивший проход обломками скал так, что, упав на них, она переломает себе все кости; или прорытая водой расселина, в которую она будет падать и падать без конца.

Йом перевернулась, чтобы начать двигаться ногами вперед. Она колебалась, боясь, что это падение убьет ее.

И, наконец, она заставила себя перевалиться через край.

Тени плясали по стенам отвесного туннеля. Она скользила по маисовым червям, раздавленные тела которых образовали нечто вроде масляной пленки, смягчавшей поверхность. Несколько крабов-слепцов вцепились в стены; она сшибла их, и теперь они летели вниз вместе с ней.

Ход шел отвесно вниз, ему не было конца, но пока она не получила никаких серьезных повреждений. Вдруг туннель вильнул вправо, потом влево и снова вправо, и Йом закрутило и перевернуло головой вперед, а скольжение все продолжалось.

Вокруг нее и впереди заклубилась тьма, словно провозглашая эту территорию своей.

Глава двадцать восьмая

Свет небес

В горах в двенадцати милях к западу от Карриса перед рассветом собралась армия Раджа Ахтена, ставшая сильнее на сотню тысяч воинов. Его пламяплеты пустили облако маслянистого дыма, которое стелилось по земле, как утренний туман, скрывая войска от чужого взгляда, а утреннее солнце было таким мутным, что казалось кроваво-красным драгоценным камнем, висящим в воздухе.

Воины рубили деревья, чтобы строить лестницы, точили оружие, проверяли готовность катапульт; шли приготовления к войне. Большую часть утренних часов Радж Ахтен провел, выслушивая донесения разведчиков и дальновидцев, вернувшихся из ночной вылазки.

Новости беспокоили его. С юга маршировала орда опустошителей, и земля почернела от них; они шли к Каррису, а перед ними, словно возглавляя их армию, Рыцари Справедливости тщетно пытались замедлить их продвижение частыми атаками и огнем.

На востоке Дальновидцы сумели разглядеть только толпы оборванных женщин и детей, спасающихся в горах бегством от грядущей битвы или плывущих на лодках и самодельных плотах вниз по реке Доннестгри.

Но на севере его шпионы обнаружили нечто более интересное. Дочь Лоуикера, Риалла, Королева Белдинука, возглавляла могущественную армию, состоящую почти из ста восьмидесяти тысяч человек. Большинство из них были лучники, вооруженные длинными тисовыми луками, обычными для Белдинука. Они ехали на боевых колесницах, запряженных отмеченными рунами силы лошадьми, и таким образом быстро могли перемещаться по полю боя. В армии было также большое количество могучих Властителей Рун, всадников на тяжелых, закованных в броню лошадях, быстрых и мощных.

Но казалось, дочь Лоуикера колеблется и не знает, на что решиться.

Разведчик сообщил:

— Минувшей ночью мы видели, как она с частью войска проходила среди обломков ворот Карриса. Затем она отошла на север, на двадцать миль, к тому месту, где проклятья опустошителей не выжгли траву. Она поставила лагерь прямо на дороге — там, где много корма для лошадей. И сейчас ее войска перекрывают дорогу, не пропуская никого, кто мог бы спешить на помощь Каррису.

— Идет ли помощь с севера? — спросил Радж Ахтен другую пару разведчиков, которые уходили дальше по равнине.

— Идет, о Свет Небес, — ответили шпионы. — Несколько тысяч лордов скачут из Орвинна, а с ними воины Флидса и Гередона.

— А что Кроутен? — спросил Радж Ахтен.

— Войск из Кроутена мы не видели, — сказали шпионы.

Радж Ахтен улыбнулся. План Риаллы был ему понятен. Она двигалась на юг, чтобы взять Каррис в осаду, но выяснила, что к городу идут опустошители. И тогда она отошла к северу — просто чтобы уйти с их дороги. Она хочет, чтобы они вместо нее сделали всю грязную работу.

У Карриса не осталось ни единого шанса. Радж Ахтен уже значительно обескровил Мистаррию, разрушив северные крепости и убив Посвященных в Синей Башне. Защитники города не имели достаточно даров, они были слишком слабы.

А как только падет Каррис, ничто больше не остановит дочь Лоуикера от захвата Мистаррии — только Радж Ахтен.

Однако ее армия беспокоила его. Ее лучники и тяжелая кавалерия легко могли разгромить его пехоту; хотя вполне вероятно, что его чародеи и Властители Рун сравняют счет. Но если два великана растратят силы в борьбе друг с другом, кому достанется Мистаррия?

В мозгу Раджа Ахтена начал складываться новый план.

— Соберите тысячу лордов для почетной свиты, — сказал Радж Ахтен. — Я думаю нанести визит дочери Лоуикера.

Пока самые могущественные лорды и чародеи Раджа Ахтена собирались в путь, он сидел в своем шатре. Время от времени он чувствовал, как силы его растут — это способствующие в Дейяззе переправляли ему новые дары жизнестойкости.

Он никогда еще не чувствовал себя таким крепким, полным сил. Несмотря на то, что он не двигался, его тело покрывал обильный пот. Казалось, его тело понимало, что пришла пора освободиться от всего лишнего, превращая его в нечто большее, чем просто человек.